Переводчики: rrunover, NadinJu, Dessi
(продолжение главы)
Он потянулся за нетронутыми до сих пор столовыми приборами, тщательно и осторожно отделяя ими небольшой кусок пирога. Его неуклюжесть мгновенно сделала его по-детски непосредственным: большая статуя, недавно разбуженная и борющаяся с ежедневными действиями, странная прямолинейность речи и желаний. Мускулы при движении немного искрились: героическое притворство, озарившее её лицо ещё одной улыбкой. Он предназначен для великих битв и коронаций; не для поедания пирога.
Слегка наклонившись вперёд, он поднёс вилку с кусочком пирога. Она открыла рот...
... яростный взрыв. Рот наполнился огнём, опалившим её язык и нёбо, кипящий сахар горячими струями стекал по её горлу. Едкие пары обжигали носовые пазухи, когда она попыталась их выдохнуть, насыщенные, удушливые ароматы прелых яблок, копчёного мяса и шафрана рвались наружу как из открытой разгорячённой печки. Когда она, наконец глотая, откинулась назад, на смену первой порции боли пришло стойкое жжение от острого чилийского перчика, случайно раскушенной гвоздики и цитрусовой кислоты, безжалостно свежевавшими обожжёную плоть рта.
- Ты сволочь! – сказала она, как только смогла снова заговорить. Слёзы лились из её глаз. Его призматическое лицо улыбалось ей.
- Ясно. Глотание пищи имеет явные недостатки.
- Пошёл ты, – ответила она, сморкаясь в шёлковую салфетку. Она хотела было разгневаться, но была явно удивлена внутренними изменения, внесённые укусом. Голова чувствовала себя магически ясной, а чувства стали явно сосредоточеннее и острее, чем были до прибытия в комфортабельное чрево "Чести Королевы".
- Люди на самом деле едят это? – спросила она.
- Небольшое сообщество малоизученного племени колонии Ваксус. Правда, это меню рекомендовано только для имитаций.
Она рассмеялась гортанным смехом, волной прокатившимся по обожжённой слизистой :
- Следовательно, ваш интерес в том, чтобы я ела.
- Мой интерес, – подтвердил он, – и моё экстремальное удовольствие.
Мира почувствовала внезапное облегчение. Неуловимое психическое давление отсутствовало. Дарлинг снимал сенсорные нити с лица, рук, горла. Она несколько раз откашлялась в кулак.
- Спешу уверить вас, что вы не настроили меня против глотания, – сказала она, – в некоторым смысле это было даже приятно.
- О, я знаю, – согласился он, – моя близкая связь позволила ощущать всё "из первых рук". Благодарю за содействие.
Её заказ только что принесли. Она тщательно осмотрела экономные пропорции, выверенные ленты соусов, гарниры из трав.
- Теперь это, – пробормотала она, – это просто много дерьма.
Дарлинг нашёл термин забавным. Его Diplomatique отсылал пояснение термина к жизнедеятельности земных особей, употреблённого явно опрометчиво. Она нехотя пояснила:
- Я не голодна.
И отодвинула тарелку.
- Я действительно восхищаюсь людьми за их выраженные реакции. Их способности к интоксикации и дисбалансу.
- К ощущению боли? – она смахнула со щёк выступившие пот и слёзы.
В его ответе возникла пауза, как будто внутри что-то надломилось. Затем лицо снова ожило:
- По крайней мере, к физической боли.
Она сузила глаза, дипломатично намекая на уточнение ответа.
- Благодарю, что позволили мне воспользоваться способностями ваших сенсоров, Мира Сантьярра Идальго. Возможно, вы сможете воспользоваться моими.
Он протянул мерцающую руку к маленькой сцене в углу ресторана. Там два гитариста готовились играть. Они как кошки крутились по сцене в поисках удобного места, горбились, нагибаясь к гитарам при настройке, довольствуясь почти ритуальным напряжением шей и рук.
Мира вопросительно взглянула на Дарлинга. Чем он ещё удивит?
Гитаристы обменялись взглядами и начали играть.
Два голографических цилиндра внезапно материализовались по обе стороны сцена. Возвышающиеся колонны были разделены на одинаковые полосы, окрашенные в повторяющийся спектр двенадцати цветов. Вспышки проскакивали по цилиндрам, в завораживающей последовательности заставляя полосы вспыхивать как порох. Она моргнула и посмотрела на Дарлинга. Из его глаз светили лазеры рубинового цвета. Это он создал эти цилиндры, появившиеся прямо в её поле зрения. Она перевела взгляд обратно на сцену.
Когда произведение замедлилась перед переходом к виртуозному соло, она вдруг поняла, что мерцающие вспышки это ноты, двигающиеся по колонообразному нотному стану снизу вверх. Спектры двенадцатицветной радуги были октавами. Общие тона отражали гармонические созвучия: тоника, чистая квинта и кварта связаны с оттенками синего и зелёного, малая секунда, тритон и малая секста были представлены смешением красного и жёлтого цвета.
Чистая квинта? Малая секста? Мира поняла, что Дарлинг, использовав прямой интерфейс, снабдил её сознание необходимым знанием теории музыки, чтобы облегчить понимание технических аспектов представления. Забавный трюк. С подобным обучающим программным обеспечением он должен быть учителем. Но теория меркла по сравнению с плясками света на колоннах. Один гитарист играл оживлённые аккорды, посылая снопы искр со своего цилиндра. На другой гитаре мелодия перебегала вверх и вниз, массируя колонну стремительным переливающимся воплощением. Поскольку темп увеличился, следить за соответствием воспроизводимых отдельных нот и вспышек становилось сложнее, однако её разум стал принимать мерцающую грамматику градации цветов как новый язык, объединяя слова в предложения.
Когда прозвучали последние аккорды, она присоединилась к неожиданным аплодисментам, даже к восторженным воплям, со стороны шумной компании в униформе. Созданный шум аплодисментов мерцал невыразительной полосой на колоннах.
- Это было изумительно! – вскрикнула она, сжав прохладную твердь руки Дарлинга своей рукой. – Вы уже знали эту мелодию? Или управляли всем этим на лету?
- Никаких специальных знаний не требуется. Я услышал ноты, потом преобразовал их в частотный ряд и сопоставил на шкале.
- Невероятно.
- На самом деле очень просто. Музыка - самое математическое искусство.
Мира откинулась назад, объятая фальшивым ночным небом. Голова сейчас была такой ясной, сила музыки волшебным образом наложилась на ощущения от дико пряного пирога. Она задумчиво коснулась кончиком языка обожжёного нёба.
- Однажды я хотела бы стать музыкантом, я думаю, – сказала она. – В этом случае я хотела бы уметь делать то же, что и вы только что.
- И я хотел бы уметь так, как только что сделали вы, – ответил Дарлинг. Мира озадаченно взглянула на его и длинная нить приблизилась к её лицу. Словно раздвоенным языком змеи он попробовал замершую в уголке её глаза слезу.
- О, Дарлинг, – ответила она, – я могу показать тебе что-то, что сведёт тебя с ума.
Казалось, всё идёт хорошо. Королевский Фавор прикладывал все усилия, отложив тысячи консьержских обязанностей, астронавигационных вычислений и менее срочных размышлений, чтобы подслушать беседу между этими двоими. Он взял под непосредственный контроль всех возможных обслуживающих дронов, бесконечно изменяя их структуру звуковых сенсоров и направляя их маршруты как можно ближе к столику. Корабль получил доступ ко всем персональным коммуникаторам обслуживающего персонала, создал многострочные алгоритмы, чтобы убрать фоновый шум разговоров и ужасно простенькую гитарную мелодию. Слова зачастую были нерешительными, непонятными, как будто эти двое пытались скрыть возникшую между ними привязанность.
Но она была. Эмоциональная связь. Вне всякого сомнения, исключив возможные ошибки, корабль знал это.
И всё-таки он был удивлён, когда напрямую в интерфейс пришел запрос.
- Слушаю, Мира.
- Ты мой должник. Ты сегодня облажался: я вынуждена была разделить столик.
Корабль нервно выполнил несколько тысяч спешных перерасчётов.
- Я верю, что в конечном итоге компания не оказалась слишком неприятной, – парировал он.
- Как бы то ни было. Ты всё ещё мой должник. Я хочу посетить машинное ядро.
- Человек рядом с ядром? Это потребует постройки мощного защитного поля и перекалибровки охранного комплекса. Не упоминая уже об отказе от ответственности и, почти наверняка, энергетической нецелесообразности.
- Несомненно. Сделай это. У меня доступ ко всем областям.
Корабль сделал вид, что задумался. По факту он не только прекрасно осведомлён, что Мира Сантьярра Идальго имеет высший уровень допуска и разрешительный статус, что вполне очевидно, но и обладает несметным богатством. Два этих факта способствовали постоянному хранению её профиля в стековой памяти корабля.
- Вы можете совершить визит через 21 минуту. Мой долг погашен?
- Нет. Я могу посетить ядро в любое время. И самое главное: я приглашу гостя.
Корабль снова задумался. На этот раз чтобы полносистемно насладиться быстрой победой. Он наспех строил диалоговый аватар, чтобы несколько минут приводить доводы в свою пользу, а потом убедительно проиграть. Затем он поручил процессору начать вносить изменения в подпространственный гипердрайв и уменьшить, но не слишком сильно, энергию заключённой там реальности. Мира и её гость получат милое шоу.
Королевский Фавор отступил во внутренние пространства, наслаждаясь успехом своего плана. Они не только поужинали вместе, но и встретятся вновь на свидании, освещаемом триллионом звёзд. Во внезапном порыве вдохновения корабль инициировал создание нового хранилища данных и выделил несколько процессорных ядер для начала работы над эссе "Приобретённые преимущества квазислучайных вмешательств в приятные мелочи корабля под управлением швейцара – анонимно".
Состояние удовольствия длилось несколько минут – очень долгое время для его вычислительных мощностей – чем-то сродни сердцебиению игрока в кости после особенно маловероятного, но поразительно успешного броска.
Источник: http://notabenoid.com/book/34989 |